Содержание:
Родителям Кевина есть над чем поработать
Они оценивают не поступки ребенка, а его самого
С самого начала фильма мы слышим от родственников Кевина такие обращения как «дьяволенок», «негодник», «вредина». Даже его сестра называет его «некомпетентным» (на французском), но важно помнить, что дети учатся таким оценкам у взрослых. Значит, в их семье клеймить друг друга едкими прозвищами — норма.
Здорово ли делать игрушки из новых папиных крючков? Нет, но делает ли это тебя плохим целиком?
Тоже нет, но именно это говорят Кевину его родители и другие члены семьи. Сцена, где все смотрят на него осуждающим взглядом, хуже любого фильма ужасов. Тебе восемь, а против тебя 14 человек и даже мама на их стороне.
Что можно изменить?
Если ребенок делает что-то не так, важно объяснить ему, почему то, что он делает, вам не нравится, и предложить альтернативу. Важно не транслировать идею о том, что сделав что-то плохое, ты сам целиком становишься плохим. Все ошибаются, и это нормально.
Они обесценивают эмоции ребенка
Удивительно, но в фильме Кевин, умеет прямо говорить о своих чувствах. Например, перед тем, как мать отправляет его на третий этаж, он говорит ей: «Ты же знаешь, мне там страшно». Однако мама отмахивается и говорит: «Не выдумывай».
На современном психологическом языке это называется «газлайтинг» — форма психологического насилия, при которой один человек убеждает другого в неправильности, иллюзорности и неадекватности его чувств, мыслей и переживаний (Подробнее писали об этом здесь — прим. ред.)
Если постоянно убеждать человека в том, что то, что он чувствует — вымысел, рано или поздно он решит, что с ним что-то не так.
Что можно изменить?
Первое, что нужно сделать, когда ребенок делится с вами своими чувствами или сильно из-за чего-то переживает — это принять его эмоции и озвучить их: «Я понимаю, что ты злишься», «Я вижу, что ты расстроен», «Я верю, что тебе страшно».
Взрослые избегают ответственности
Проверить, собран ли чемодан восьмилетнего ребенка, и то, как он собран — задача взрослых. Оповестить о том, что это сделано — тоже. Вместо этого такую ответственную задачу поручают ребенку, который никогда раньше такого не делал.
И даже это не так страшно, как то, что ему буквально не к кому обратиться за помощью в этой семье, потому что они то и дело перекладывают ответственность друг на друга или не замечают ее вовсе.
Даже того, что Кевин разлил напитки на паспорта, можно было избежать, если бы взрослые озаботились тем, чтобы убрать их из кухни и если бы хоть кто-то из взрослых проконтролировал, что младшему ребенку досталась еда на ужин.
Пересчет детей перед поездкой заграницу в этой семье вообще доверили подростку.
Что можно изменить?
Родители Кевина явно забывают кто взрослый, а кто ребенок. А это хорошая идея: напоминать себе о том, что перед тобой — ребенок, а это значит, что у него буквально маленький мозг, и он при всем желании не может решать взрослые задачи без потерь для своей психики. Значит, ответственность за его поступки ложится на взрослых.
Что в этом плохого?
Конечно, чтобы делать выводы и ставить диагнозы данных недостаточно, но даже по этим двум фильмам можно оценить последствия такого родительского поведения.
У Кевина прослеживаются явные проблемы с привязанностью, во втором фильме он заявляет: «Хорошо, что у меня есть отдельный билет, на случай, если вы решите от меня избавиться». Он не уверен в своей ценности для семьи, не уверен и в том, что эта семья имеет ценность для него.
Хотя, как и все дети, он хочет любви и стремится к ней, он не умеет ее принимать и поначалу не доверяет людям. А иногда он наоборот излишне доверчив и открыт к незнакомцам, что тоже говорит о нарушении привязанности.
К тому же Кевин искусно врет — только вспомните, как ловко он обставил продавщицу, сотрудницу аэропорта и администрацию отеля. Детское вранье — лучшее свидетельство слишком острой реакции или строгости родителей в ответ на плохое детское поведение.
Хотите еще психологических разборов семейной классики? Вот тут мы взглянули новыми глазами на «Шрека», а здесь рассказывали о том, какие скрытые смыслы можно разглядеть в «Короле Льве».